Иран кипит. Революция пожирает тюрбан муллократии

В Тегеране, Тебризе, Ахвазе, Йезде, Реште, Урмие и других городах Ирана продолжаются антиправительственные выступления под лозунгами «Сметь диктатору», «Женщина, жизнь, свобода», «Нет исламской республике, нет детоубийцам».

Третий день подряд бастуют иранские торговцы. В Тегеране закрыт знаменитый «Гранд базар», прекратили работу рынки и магазины Шираза, Шахрекорда, Арака, Казвина, Кермана, Исфахана, Наджафабада, Бойнорда, Илама, Сумесара, Санандаджа, Бабила, Марвдашта, Горгана, других городов.

Иранская революция на глазах у всего мира создает уникальные формы массового протеста

В Тебризе бастуют работники текстильных фабрик, остановились промышленные предприятия в Бахтиари, Касбехе, Бойнорде, Сумесарае, Марушдашта и др.

Расстрелы демонстраций в азербайджанских провинциях привели к резкой радикализации настроения иранских азербайджанцев. Ночью в Тебризе коктейлями Молотова было подожжено местное отделение полувоенной организации «Басидж».

В Ардебиле, Казвине, Урмие сожгли все баннеры с изображениями Хаменеи, Хомейни и Касема Сулеймани, а в Эрдастане и Шахрияре демонстранты снесли памятники аятоллы Хомейни.

В Исфахане неизвестные подожгли коктейлями Молотова местное медресе и офис пятничного муллы, являющегося личным представителем аятоллы Али Хаменеи в Исфахане.

Наблюдатели отмечают, что во всех городах Ирана протесты сопровождаются жесткими столкновениями с полицией. В Ширазе и Мердвеште, расположенных в провинции Фарс, полиция неоднократно открывала огонь по демонстрантам, там есть десятки убитых и раненых.

Иранские правозащитники сообщают по данным на 16 ноября, что силами безопасности ИРИ были убиты 344 протестующих, в том числе, 52 подростка, арестованы и подвергаются жестоким пыткам 15.820 человек, места содержания почти двух тысяч арестованных остаются неизвестными. Отмечается, что в ста сорока городах Ирана акции и демонстрации проводит, преимущественно, студенческая молодежь из 138 иранских университетов.

Новое фото протестов в иранском городе. Власти по-прежнему блокируют интернет

Иранские социальные сети переполнены фотографиями жен и дочерей министров, командиров КСИР, депутатов иранского парламента, которые в разные годы фотографировались без хиджаба на фоне достопримечательностей Лондона, Парижа, Куала-Лумпура и других городов мира. Фотографировались без того самого платка, из-за которого иранская полиция нравов убила двадцатидвухлетнюю Мехсу Амини, с чего, собственно, и начались протесты, охватившие все иранские города.

Ряд западных наблюдателей отмечают, что иранская революция на глазах у всего мира создает, поистине, уникальные формы массового протеста. Во многих городах ИРИ, особенно, в священном для шиитов Куме, где расположены сотни медресе, молодежь и женщины срывают тюрбаны с голов мулл – событие беспрецедентное, поскольку тюрбан муллы имеет в Иране семиотическое значение - лишение священника этого элемента религиозной одежды считается позором.

В Исламской республике тюрбан священнослужителя - белый или черный у сеидов (почетный титул у мусульман) является знаком причастности к касте избранных, близких в высшей духовной власти. Движение «Сорвать чалму муллы» стало актом секулярного протеста иранской молодежи против диктатуры теократии. И если в самом начале кампании молодые иранцы просто срывали тюрбаны с голов ортодоксов, то в последние дни они стали демонстративно выбрасывать их в мусорные урны. В результате, сегодня, на улицах иранских городов все чаще встречаются священнослужители, которые носят в пластиковых пакетах запасную чалму.

Одна из форм революции общественного сознания: протестующие сжигают тюрбаны мулл

Акция «Сорвать чалму муллы» привела к расколу среди носителей религиозных догм, скреп и вершителей шариатских судов, привыкших к учтивости и почитанию со стороны гражданского населения. Одни священнослужители призывают власти не нагнетать ситуацию и дать людям то, чего они требуют, вплоть до аннулирования закона о принудительном хиджабе и исламским нормам одежды. Другие призывают полицию расстреливать на месте наглецов и смутьянов, срывающих тюрбаны.

Такой же яркой по силе и эмоциональному воздействию секулярной акцией стало демонстративное сжигания хиджабов и религиозных одежд священнослужителей. Словом, по выражению одного из западных политологов, иранская молодежь осуществляет «революцию общественного сознания».       

Как отметил в беседе с корреспондентом haqqın.az иранский политолог Урал Хатами, у этой революции есть особенности, которые видны далеко не всем. К примеру, население страны бойкотирует магазины, принадлежащие КСИР, а также продукцию компаний, чьи автомобили используют для подавления акций протестов силы полиции и отряды «Басидж». Поскольку демонстрации проходят одновременно в различных частях того или иного города, у местной полиции, как правило, не хватает служебного транспорта. В результате, силовики пользуются транспортом разных компаний.

«Заметив это, протестующие немедленно объявили этим компаниям бойкот, - рассказал Хатами. - Одна из них, производитель молочной продукции «Mihan», находится сейчас на грани банкротства. По иранскому телеканалу показали группу сотрудников компании «Mihan», умолявших демонстрантов остановить бойкот, ведь иначе молокозаводы закроются, и тысячи рабочих останутся без работы. Есть еще несколько крупных компаний, которые из-за бойкота находятся на грани банкротства».

По словам иранского политолога, революция постепенно принимает гибридный характер: молодежь рационально использует свои силы и возможности, акции протеста проводятся одновременно в нескольких районах, они меняют их форму и тактику, набирают больше участников разных возрастов, организуют блокаду улиц, дорог, организовывают забастовки...

Урал Хатами комментирует для haqqin.az

Рассказывая о наметившемся расколе среди иранского духовенства, Урал Хатами подчеркивает, что такая же картина наблюдалась еще со времен свержения монархии.

«К примеру, аятолла Мохаммад Казем Шариатмадари, этнический азербайджанец, сыгравший особую роль во время революции 1979 года, изначально выступал против провозглашения Исламской республики и перехода на теократическою государственную систему, - говорит политолог. - Чем вызвал гнев аятоллы Хомейни и провел остаток жизни под домашним арестом. Власти всегда затыкали рты муллам-диссидентам. И сейчас есть известные религиозные деятели, открыто выступающие за отделение религии от государства.

Возвращаясь к заповеди аятоллы Мохаммада Казема Шариатмадари

На волне массовых протестов, охвативших Иран, ненависть к режиму проявляется в маргинализации священнослужителей. Сегодня в Иране им не останавливают такси, их под разными предлогами не обслуживают в магазинах, а порой просто бьют на улицах. Дело дошло до того, что дети мулл стыдятся говорить, кто их отцы. Исламская система опостылела людям настолько, что даже дети шехидов ирано-иракской войны скрывают, что их отцы погибли за Исламскую республику…»

Хатами утверждает, что под воздействием массовых протестов коренным образом меняется система ценностей иранского общества как в социальном плане, так и на уровне семьи.

«Религиозные догмы в общественном сознании стремительно рушатся, - говорит политолог. - То, что мы видим на улицах иранских городов, является отражением только политической революции. Поскольку морально-психологическая, антитеократическая революция в Иране уже давно свершилась. Идеология и символы времен победы исламской революции 1979 года давно канули в небытие, их место заняли общечеловеческие, демократические ценности современного, свободного общества. Сегодня режим мулл держится исключительно на штыках КСИР и «Басидж», но уж точно не на поддержке граждан. Но это очень зыбкая почва, которая постепенно уходит из-под ног режима аятолл».

Джейхун Наджафов,